Движение россиян «встречь Солнцу» широко описано в исторической литературе. «Мягкая рухлядь» (меха) стоила баснословных денег и оправдывала любые жертвы и лишения. Пушнина, можно сказать, была двигателем Русской Америки.

Охота и выживание в лесных дебрях всегда являлись неотъемлемой частью жизни коми-зырян, исстари свободных от крепостной неволи. Не случайно еще современники казачьего атамана Ермака вольные зыряне были проводниками русских отрядов за Урал. Путь в Сибирь тогда шел по коми землям, а в 1708 году юг Коми края был даже включен в состав Сибирской губернии. Город Яренск был известен далеко за пределами Коми края.

На раннем этапе освоения Русской Америки, при плаваниях на Алеутские острова, как раз отличились купцы, мореходы и промышленники из Яренска. В 1764 году яренские купцы Афанасий Суханов и Иван Томилов удостоились государственных наград – золотых медалей (на голубой ленте высшего русского ордена Святого Андрея Первозванного) с надписью «За полезные обществу труды» и с изображением императрицы Екатерины II. Эти яренские купцы из камчатской торговой компании Ивана Никифорова участвовали в организации промысловой экспедиции на Алеутские острова на боте «Святой Иулиан» в 1758-1762 гг. Во время экспедиции были открыты и нанесены на карту многие острова Лисьего архипелага, ставшие ключом к открытию Аляски.

У Афанасия Суханова было два сына: Иона и Алексей, яренские мещане. Иона прибыл в Русскую Америку в 1817 году на корабле «Суворов» и служил приказчиком в конторе Российско-Американской компании (РАК) в Ново-Архангельске до 1821 года. В 1822 году Иона Суханов покинул Америку и вместе с семьей (был женат на креолке Пелагее Яковлевой и имел от нее четырех детей) вернулся на родину, в Яренск. Старший сын Ионы Дмитрий был записан в яренские мещане. В 1831 году Иона Суханов вернулся в американские колонии, в 1832-45 гг. являлся содержателем компанейской лавки и склада в Ново-Архангельске. Брат Ионы – Алексей Афанасьевич Суханов – служил в РАК в качестве помощника комиссионера Ф. А. Красильникова, вместе с ним совершил кругосветное путешествие на корабле «Суворов» с заходом в американские колонии России.

Из яренских купцов известен еще один, участвовавший в организации промысловых экспедиций на Алеутские острова, но не получивший государственной награды, – это Степан Тырин (или Тюрин), финансировавший экспедиции (совместно с купцом И. Рыбинским) на судах «Святой Иоанн» (плавание в 1747-48 гг.), «Святые Симеон и Анна» (1747-49 и 1750-52 гг.), «Святые Петр и Павел» (1756-58, 1759-61, 1762 гг.), «Святые 3ахарий и Елизавета» (1759-62 гг.).

Первооткрывателем Алеутского архипелага по праву считается мореход Степан Глотов. Об этом человеке мало что известно. Посадский человек Степан Гаврилович Глотов родился в Яренске приблизительно в 1729 году – это практически все, что осталось запечатленным из его ранней биографии.

В 1758 году на Камчатке был построен первый в истории русского плавания в американских водах промысловый бот – «гвозденник». До этого промысел вели на шитиках – судно «шилось» прутьями, китовым усом или ремнями. Бот «гвозденник» строился с помощью гвоздей, был прочнее, мог брать на борт до 60 человек.

Первый промысловый бот «гвозденник» получил название «Святой Иулиан». Его команду и возглавил Степан Глотов. Разные источники сообщают, что это был «знаменитейший мореход» тех времен, о путешествиях которого стало впоследствии известно самому Михайле Ломоносову. Многие члены команды «Святого Иулиана», как и его капитан, были выходцами с вологодского Севера. В сентябре 1758 года Степан Глотов выступил в поход к Лисьим островам, открыл крупные Алеутские острова Умнак, Уналашку, Унимак и зимовал на них.

На Умнаке бот Глотова пристал к крупному селению, в котором проживало до 400 человек. Тойоны (вожди) алеутов Шашук и Акитакуль дружелюбно встретили мореходов, Глотову разрешили даже окрестить племянника Шашука 12 летнего мальчика Мушкаля по православному обычаю (это был один из первых случаев подобного рода в истории Русской Америки). Степан Глотов ничтоже сумняшеся назвал новообращенного христианина Иваном Глотовым. Этот Иван Глотов потом был вывезен на Камчатку, выучил русский язык, стал переводчиком промысловых артелей, а потом вернулся на Умнак, где стал главным тойоном. На родном острове он много лет спустя построил православную часовню.

На Уналашке тойоны Алузях, Седан и Умакуш поначалу встретили мореходов С. Г. Глотова враждебно, алеуты обстреляли россиян стрелами, несколько человек и сам Глотов были ранены (потом один из раненых, Петр Строганов из Соли Вычегодской, скончался от ран), еще один промысловик был убит. Документы свидетельствуют о конфликте россиян с алеутами на Уналашке следующим образом:

«По прибытии ж ...на остров тамошней народ с первое их на оной прибытия вступили к ним навстречу со своими стрелами, которые так же, как и алеутский народ, имея в шестиках укрепленные кости и каменье острые, мечут из досок, и учиня приступ, усилились было всех перебить и ранили Пономарева в правое плечо, Глотова в грудь да в левое плечо, камчедала Игнатъя Уваровского в правую ногу, Стефана Уваровского убили до смерти, а протчих при том господь спас, токмо отбили у них байдару с кормы, с платьей и протчим шкапертом да 2 топора, от которых, едва защищаясь зделанными на судне ис платья и протчаго оставшегося шкаперту и досок щитами, спаслись. И с тем оной народ разбежался. А потом оные, не видя от них отмщения против их нападения, кроме ласковости, пришли к ним к судну вторично без всякой уже ссоры и нападения и встретили обыкновенно и с собою принесли к пропитанию мяса и рыбы сушеной трески. Напротиво чего и они Пономарев и Глотов с товарищи что при ком отыскаться могло из мелочей, то есть, от игол, шильцев и протчего, дарили. И при том своем приходе возымели с ними дружеское обхождение они к ним ласку и привет. И возвратили они отбитую ими байдару со всем, что во оной было. И через оную их ласку и привет при таком дружеском их с нами обхождении на означенных двух отысканных островах приведено ими со всеми компанейщиками... в подданство и платеж ясака тамошних народов. А при отправлении с тех островов по добровольному оных народов к подданству склонение, а через Пономарева и Глотова с товарищи к ним ласку и привет, оные желание возъимели и впредь быть в подданстве и чтоб к ним российские люди всегда на судах ходили».

Итак, на Уналашке после короткой стычки алеуты отнеслись к промысловикам в целом дружелюбно, позволили партии С. Г. Глотова заняться пушным промыслом и даже снабдили россиян сушеной треской и мясом. Здесь же к россиянам присоединился некий человек по имени Кашмак (то ли алеут, то ли эскимос с какого-то другого острова), сообщивший Глотову ценнейшие сведения об островах и землях к востоку от Уналашки, в том числе об острове Кадияк и о большой земле Алахшак. Позднее Кадияк стали отождествлять с Кадьяком, а Алахшак с Аляской. Так, благодаря экспедиции С. Г. Глотова впервые появилось в обиходе мореходов название «Алахшак» («Аляска»). Побывав еще на одном острове – Унимак, в 1762 году «Святой Иулиан», нагруженный более чем тремя тысячами ценных шкур, двинулся обратно на Камчатку.

Возвращение домой оказалось очень тяжелым. Провианта не хватило, от голода мореходы ели даже собственную обувь. Но трудности и лишения окупились с лихвой, прибыль от похода составила огромную по тем временам сумму – свыше 130 тысяч рублей.

Вслед за С. Г. Глотовым к Лисьим островам поплыли другие русские промысловые суда. Но тут ситуация на островах резко изменилась, начались внезапные военные столкновения алеутов с русскими. Тойоны Шашук и Акитакуль подняли свой народ против чужеземцев. Тем временем Глотов в 1763 году на боте «Святые Андреян и Наталья» отправляется в новую экспедицию к острову Кадьяк. Аборигены встретили русских враждебно, мореход использовал все свои дипломатические навыки, чтобы прекратить стычки с кадьякскими эскимосами. И это ему удалось, к весне 1764 года военные действия сменила торговля. Но промысел на Кадьяке был незначительный, поэтому летом 1764 года Глотов отправляется на Умнак.

Алеуты при приближении его отряда бежали в глубь острова. Везде мореходы находили места побоищ, разложившиеся трупы русских и брошенное разломанное промысловое снаряжение. Похороны жертв алеутской войны стали печальной обязанностью экспедиции, а месть за соотечественников – главной целью Глотова. Разные источники так пишут о последующих действиях яренчанина на Лисьих островах: «Он сколько под предлогом отомщения за смерть соотечественников своих, столько и за непокорность истребил без остатка все селения, бывшие на южной стороне Умнака, и жителей островов Самальи и Четырехсопочных». Некоторые небольшие Алеутские острова после этого совсем обезлюдели: «Жителей на Четырехсопочных островах прежде было много, но нонечи нет». Не меньше, чем от рук казаков и охотников Глотова, погибло тогда алеутов – в основном женщин и детей – от голода и холода, их жилища были разрушены, а взрослые мужчины-кормильцы перебиты русскими. Неудивительно, что, по словам самого Глотова, уже в 1765 году напуганные алеуты «как скоро они приезд мой разсматривали, так скоро из жилищ своих убегали». Считается, что в целом карательными рейдами С. Г. Глотова, а также других российских промысловиков в 1764-1765 гг. было уничтожено от двух до пяти тысяч алеутов, погибших не столько от военных действий, сколько от голода, поскольку русские сожгли все лодки и промысловое снаряжение туземцев.

Алеутской стрелой был убит штурман Глотова Петр Шишкин, уроженец Тотьмы. Перед гибелью штурман успел нарисовать карту новых островов. Эта карта с пометками Глотова, а также «Реэстрдальних островов», составленный со слов Глотова и других мореходов, были отправлены сначала в Тобольск, а оттуда в Санкт-Петербург, где попали на стол М. В. Ломоносову. В Петербург же впервые привезли дорогие меха Русской Америки, поразившие всех своим качеством. М. В. Ломоносов развернул подготовку широкомасштабной российской экспедиции к берегам Аляски, базой для экспедиции был выбран остров Умнак, о котором лучше всех знал С. Г. Глотов. Летом 1766 года мореход покинул Умнак и прибыл на Камчатку с добычей на 68 тысяч рублей, потеряв во время своего многолетнего вояжа 17 русских и двух камчадалов из экипажа «Святых Андреяна и Натальи».

Между тем завершалась подготовка задуманной М. В. Ломоносовым новой правительственной экспедиции к Америке. В 1768 году от берегов Камчатки на Аляску отправились галеот «Святая Екатерина» и гукор «Святой Павел» под командованием капитана П. К. Креницына с целью топографической разведки аляскинского побережья. Проводником экспедиции на «Святой Екатерине» был С. Г. Глотов. Приближаясь к островам, корабли потеряли друг друга, но миссию свою выполнили. Экипаж галеота «Святая Екатерина» зазимовал на острове Унимак, «Святой Павел» – на Уналашке, откуда на американский берег отправлялись для изысканий хорошо вооруженные партии топографов. Всю зиму русские держали круговую оборону от алеутов, при приближении любого туземца караульные сразу открывали огонь.

Вскоре в зимовьях начался голод, дошло до того, что люди стали питаться мясом дохлых китов, выброшенных на берег. Вспыхнула цинга. К весне 1769 года из экипажа «Святой Екатерины» в живых осталась только половина – 36 человек, из них на ногах держались лишь двенадцать. 5 мая 1769 года умер и Степан Гаврилович Глотов. Капитан Креницын с оставшимися в живых были обречены на гибель. От смерти их спасли алеуты Уналашки; прослышав о том, что на Унимаке голодает сам Глотов, один из дружественных к нему тойонов послал на остров своих людей с припасами.

Еще много лишений предстояло испытать россиянам на Алеутских островах, выдержать немало сражений с враждебными туземцами, однако постепенно влияние русских увеличивалось, а их стремление к прекращению войны встречало понимание аборигенов.

Яренским посадским, также как Глотов, был известный передовщик Степан Кожевин (Кожевников). В 1757 году на корабле «Святой Капитон» торговой компании сольвычегодского купца И. Жилкина он отправился на Алеутские острова. Через год судно разбилось у Крысьих островов, но экипаж спасся и начал зимовку.

Алеуты постоянно нападали на русских, от голода и военных действий погибло 17 человек. В 1760 году оставшиеся в живых построили из обломков «Святого Капитона» маленький кораблик, но в шторм разбились у Ближних островов. Тем не менее Кожевников выжил и затем добрался до Камчатки.

Коми-зыряне участвовали в экспедиции «российского Колумба» Григория Шелихова на Кадьяк в 1783-86 гг., когда в гавани Трех святителей было основано первое российское поселение на американской земле. Яренский крестьянин Андрей Карпович Кузнецов построил на Кадьяке свой дом, а в 1795 году участвовал в организации подачи жалобы на Шелихова по поводу злоупотреблений последнего на острове. Андрей Кузнецов жил на Кадьяке до 1820-х гг. Кузнецом на Кадьяке числился крестьянин Усть-Сысольского уезда Тимофей Цыпанов, в 1795 году он также участвовал в подаче жалобы на Г. Шелихова.

В 1802 году индейцы-тлинкиты сожгли русскую Михайловскую крепость на Ситхе и перебили всех ее защитников. В числе погибших был и коми крестьянин Михаил Пипуныров, родом из села Коквицы Яренского уезда. Сильно повезло его товарищу, яренскому мещанину Андрею Николаевичу Осколкову. Незадолго до штурма Михайловской крепости индейцами Осколкова перевели служить писарем в Павловскую Гавань на Кадьяке. В 1822-23 гг. Андрей Осколков был начальником Константиновского редута на Аляске.

Из коми-зырян в Русской Америке известны также Платон Латкин – крестьянин Усть-Сысольского уезда, который служил в РАК с 1828 года. В 1841 году он выехал из Америки в Коми край. Захар Борисович Патов (1820 года рождения) был квартирмейстером 10-го, а затем 1-го флотского экипажа. По происхождению он природный зырянин, из крестьян деревни Каргорт села Ыб Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии. Состоял на службе РАК с 1850-х до начала 1860-х гг. В 1861 году на корабле «Царица» Патов отправился обратно в Россию. В колониях он был женат на креолке Ульяне Чернышевой и вывез с собой на родину усыновленного креола Дионисия Малютина. Известно, что Патов прибыл в село Ыб и стал впоследствии преуспевающим торговцем волостного уровня, имел собственную лавку. Усть-сысольский крестьянин Сысой Скрыпов в 1820-х гг. был служащим РАК, в 1828 году женился на креолке вдове Анне Павловне. В 1840 году Скрыпов был отправлен в Ново-Александровский редут, где в августе 1844 года умер.

Очень часто среди промысловиков и жителей Русской Америки встречалась фамилия Зырянов. Казак Василий Зырян служил на боте «Святой Гавриил», открывшем Аляску в 1732 году, мещанин Никифор Зырянов жил в Форте-Росс в 1820-25 гг., был женат на креолке Ирине. Урядник Афанасий Зырянов в 1861-65 гг. заведовал Ситхинской магнитной обсерваторией в Ново-Архангельске. Служащий Российско-Американской компании Сергей Зырянов жил в Ново-Архангельске, женился в 1838 году на алеутке Агафье. Крестьянин Иван Зырянов служил в Николаевском редуте на Аляске в 1850-59 гг. Среди медперсонала на Аляске была акушерка Прасковья Зырянова.

Самым известным человеком по фамилии Зырянов стал Касьян Зырянов, чьи приключения в лесах Орегона описаны в литературе. Касьян Зырянов входил в состав экспедиции лейтенанта И. А. Кускова, которая на бриге «Кадьяк» и шхуне «Святой Николай» в 1808 году отправилась к берегам Калифорнии. Зырянов попал под начало судового старосты (боцмана) Тимофея Тараканова на шхуну «Святой Николай» (штурман Н. И. Булыгин). Экспедиция была подготовлена РАК с целью торговой разведки, а также сбора различных этнографических и топографических сведений.

К этому времени Аляска уже была прочно обжита русскими людьми. Торговые посты, крепости и редуты стояли на многих островах Алеутского архипелага и побережья Аляски. Шхуна «Святой Николай» с экипажем из 22 человек вышла в плавание первой, бриг «Кадьяк» должен был догнать ее в бухте Гавр-де-Грей, но встреча, увы, так и не состоялась. Миновав крупный остров Ванкувер, мыс Флаттери и устье пролива Хуан-де-Фука, «Святой Николай» двинулся вдоль побережья материка. У островка Джемс-Айленд, близ устья реки Квилеут-ривер, «Святой Николай» попал в жестокий многодневный шторм, потерял фок-мачту и в конечном счете 1 ноября 1808 года был выброшен на орегонский берег. Немногочисленная команда не в силах была спустить судно обратно в море. Со шхуны стали выгружать припасы, на берегу поставили палатки.

И тут появились индейцы. Страна, в которую попали Касьян Зырянов и экипаж «Святого Николая», была населена враждебными к любому белому человеку туземными племенами. Состоящие из двух родственных групп, квилеутов (Quileut) и хох (Hoh), они обитали в небольших поселениях по берегам рек. Охотники, рыболовы, собиратели, индейцы были искусными воинами, видя врага в каждом чужеземце, появившемся на их землях. Квилеуты и хох отражали набеги флотилий боевых каноэ своих северных соседей, мака и нутка, сами пускались в грабительские рейды, стремясь добыть славу и захватить невольников. Пленников обращали в рабство, владение рабами делало их хозяев уважаемыми людьми. Важно, что до прихода русских индейцы толком не знали об огнестрельном оружии и не владели им.

Квилеуты окружили лагерь на берегу и стали растаскивать грузы. Завязалась драка, индейцев было значительно больше, правда, они все были вооружены только ножами. Выстрел из пушки с палубы шхуны обратил туземцев в бегство. Три индейских воина были убиты. Это сразу поставило команду «Святого Николая» в крайне тяжелое положение, они очутились во враждебном индейском окружении без всякой надежды на помощь.

Команда приняла решение идти к бухте Гавр-де-Грей. Россияне взяли с собой каждый по два ружья и по пистолету, три бочонка пороха и небольшое количество съестных припасов. Вскоре припасы кончились – начался голод. Россияне грабили мелкие индейские селения, встречавшиеся им на пути, забирая запасы сушеной рыбы. Индейцы боялись огнестрельного оружия и при первых залпах, как правило, убегали, но нередко вспыхивали короткие стычки, во время одной из которых стрелой в спину из засады был тяжело ранен Козьма Овчинников.

Наступила зима. Было решено построить крепкий блокгауз, зазимовать в нем, а весной на лодке отправиться к берегам реки Колумбии. О зимовье русских (прозванных ho'kwat' – странники) вскоре знали все орегонские индейцы. Весной из-за страшного голода Тараканов и Булыгин решили сдаться индейцам в плен.

Касьян Зырянов отказался сложить оружие. Его примеру последовала большая часть отряда. Но предводители россиян, Булыгин, Тараканов и еще трое мореходов, сдались племени мака. Выбравшие свободу простились с товарищами со слезами на глазах, погрузились в каноэ и отплыли на побережье. В планах группы Касьяна Зырянова было спуститься по реке к морю, переплыть через узкий пролив и найти прибежище на острове Дистракшен (на русских картах обозначался как Пагубный остров), а в дальнейшем двигаться к устью реки Колумбии, где можно было встретить европейские корабли. До моря добраться удалось, но в проливе во время шторма подводный камень разбил каноэ – весь груз утонул, в том числе остатки пороха, топоры, запасы пищи. С трудом путешественники выбрались на берег, некоторые сумели спасти и ружья, но те без пороха были бесполезны. Нечем было застрелить дичь, построить хижину, разжечь костер. Начались скитания голодных людей по орегонским лесам. В сложившейся ситуации для них остался один путь – сдаться в плен.

Индейцы жестоко обращались со своими рабами, заставляли выполнять тяжелую работу, держали впроголодь. Единственным русским, которого краснокожие уважали, был Т. Тараканов, получивший разрешение даже на собственную хижину. Остальные рабы жили со своими хозяевами.

Зимой 1810 года в селении, в котором обретался и Касьян Зырянов, начался жестокий голод. За связку сушеных лососей платили ценными бобровыми шкурами. Рабов не кормили, несколько россиян умерли от голода.

Спасение пришло весной 1810 года, когда к селению мака на побережье пристал американский торговый бриг «Лидия» шкипера Томаса Брауна. Американцы, узнав о пленниках, решили спасти их от индейского рабства. Вождь Ютрамаки проявил великодушие, согласившись обменять всех своих рабов на ценные товары. Более того, употребил все свое влияние, чтобы и соседние племена доставили к американцам для обмена своих белых рабов.

Касьян Зырянов был привезен на бриг «Лидия», и его индейский хозяин запросил за него пять байковых одеял, пять сажен сукна, слесарную пилу, два стальных ножа, одно зеркало, пять картузов пороху и пять мешков дроби. Американцы заплатили выкуп, и Зырянов получил долгожданную свободу.

Бриг «Лидия» направился в Ново-Архангельск. Удивительные и драматические приключения россиян в Орегоне на этом завершились. Дальнейшая судьба Касьяна Зырянова пока, к сожалению, неизвестна. Возможно, он принимал участие в новых экспедициях русских в Калифорнию и на Гавайские острова в 1811-1817 гг. в составе экспедиционного отряда Т. Н. Тараканова.

По версии иркутской исследовательницы М. Барсуковой, последний комендант Форт-Росса Александр Ротчев тоже был коми-зырянином по происхождению. «Роч», как известно, на коми языке означает «русский».

В истории Русской Америки остается еще много белых пятен. Еще предстоит открыть и новые страницы, которые вписали в нее уроженцы Севера России – коми-зыряне.