Сыктывкар неузнаваемо поменял свой прежний облик. Не будь документального подтверждения в виде пожелтевших от времени снимков, трудно было бы поверить, что в нашем городе, на месте Кировского парка, в 30-е годы были разбиты большие плантации клубники. С плодородных соток снимали отменный урожай. Здесь же буйствовали цветы, а в парниках вызревали сочные огурцы. Образцово-показательным хозяйством руководил высокий импозантный пожилой человек. Немногие посвященные в перипетии его судьбы называли огородника «царским садовником». Для всех остальных он оставался просто Федором Павловичем.

ИСТОРИЮ жизни Федора Павловича Павлова поведала его внучка, сыктывкарка Надежда Васильевна Титова. Правда, оговорившись при этом, что Федор Павлович по большому счету родней ей не доводится. Но так сложилось, что чужой в общем-то человек стал родным и в памяти неотделим от других родственников – кровных, близких.

В конце 20-х годов тихий Усть-Сысольск мигом облетела новость: «В город привозят «усевлонов». Смысл последней аббревиатуры для большинства жителей так и остался тайной. Зато «усевлоны» с тех далеких лет стали для многих коренных жителей синонимом слова «арестант». Вскоре в городке на Сысоле стало тесно от арестантов, базировавшихся в длинных бараках на месте будущей фабрики «Комсомолка». Днем чужие люди, наводнившие город, пропадали на «стройке века» – прокладке железной дороги Пинюг – Усть-Сысольск. А вечером их можно было встретить везде и всюду, благо лагерные порядки это еще позволяли.

Приезд в город каждой партии подневольной рабочей силы будоражил обывателей. Они выстраивались вдоль тротуаров, чтобы посмотреть, что за народ пригнали к ним в очередной раз люди в погонах. Однажды побежала посмотреть на прибывших и Павла Цыпленкова, строгая горожанка, мать двоих дочек. Ушла из дому одна, а пришли вдвоем. Рядом с Павлой Дмитриевной шел высокий, статный мужчина в изношенной одежде. «Выписала «колодника», пусть живет у нас», – сказала, как отрезала Павла Дмитриевна, мигом потушив любопытство подруг. Так Федор Павлов из заключенного превратился в свободного гражданина и навсегда остался в Сыктывкаре.

ДЛЯ внучки П. Д. Цыпленковой – Надежды Титовой так и осталось загадкой, как бабушка смогла забрать из лагеря заключенного. Причем с убийственным сроком: 15 лет лагерей плюс 25 лет без права возвращения в родные места. Но о том, что Павла Дмитриевна была женщиной недюжинной силы воли и упорства, в Усть-Сысольске многие знали не понаслышке.

После окончания в 1916 году женской гимназии Павлу Соколову послали учительствовать в Прилузье. Там она вышла замуж за фельдшера Цыпленкова. Два с лишним года спустя муж умер. А ее с годовалой дочкой на руках, беременную выгнали с работы только за то, что «царскую гимназию закончила». Пешком молодая учительница добралась до города. Устроилась работать в школу истопником-уборщицей. Считая при этом, что ей повезло: ведь в школе техничке предоставили комнатку для проживания. А через несколько лет уборщица построила в городе отличный дом. Сама же и проект для своего жилища сделала. В этот дом, располагавшийся по столичной улице Ленина, она и привела Федора Павлова.

Чужой человек в новом доме своей благодетельницы нашел быстро дело себе. К дому примыкал большой огород, там с весны и начал пропадать Федор Павлович, притом обнаружив редкую сноровку в огородничестве. Чуть позже выяснилось, что раньше он трудился в петергофских садах царской семьи. За это и пострадал. В Петергофе у него были и свой дом, и большое хозяйство. Но в 1918 году все пошло прахом. В родных местах оставалась лишь дочь с семьей. Но в войну вся её семья погибла от прямого попадания в их дом бомбы. После чего родина для Ф. Павлова полностью захлопнула двери.

ВСКОРЕ по прибытии в Сыктывкар Федор Павлович устроился работать в тепличное хозяйство. Оно разрасталось. В Кировском парке, на берегу Сысолы, разбили большие цветники. Часть цветов радовала глаз с весны до осени, другая – шла на продажу. По инициативе Федора Павловича вскопали длинные грядки под клубнику, которую до тех пор здесь не выращивали. Многие не верили, что на берегу северной реки вызреют чудо-ягоды. Но первый же урожай заставил замолчать скептиков. Ягоды уродились крупные, ароматные. Правда, и Федор Павлович всю весну и лето не разгибал спины, сжился с лопатой и тяпкой. Он был очень доволен и «бабьей командой» – работницами из своей бригады, трудившимися на совесть.

Долгие годы и местом работы, и прогулок для Федора Павлова оставался Кировский парк. Огороды, цветники, приволье, видимо, были в чем-то схожи с реалиями его прошлой жизни, куда путь для него был закрыт. До конца своих дней (а умер он в 1957 году 82 лет от роду) бывший царский садовник никуда из Сыктывкара не выезжал. Продолжал жить в приютившем его доме, который со временем стал для него родным. А о бушующих где-то глубоко внутри желаниях и надеждах напоминала песня, которую он часто затягивал: «Вот мчится тройка почтовая...»