В 70-80-е годы прошлого столетия некоторые коми историки в своих трудах опрометчиво утверждали, что в Зырянском крае многое безвозвратно утеряно. Например, пасы – родовые знаки, аккумулировавшие в себе многовековую семейную летопись и, по утверждению некоторых исследователей, ставшие основой зырянского алфавита, созданного более 600 лет назад Стефаном Пермским. Но, как говорится, ничто на земле не проходит бесследно. Краевед из Корткеросского района Людмила Королева за последние десять лет сумела найти, увидеть, запечатлеть, классифицировать около 1000 (!) родовых знаков жителей Средней Вычегды и ее притоков. Ветвистые палочки, закорючки, насечки Людмила Николаевна в своих экспедициях фиксирует на днищах старинной посуды, на предметах другой домашней утвари и особенно много – на прялках. Деревянные помощницы деревенских прях на своих донцах и лопастях сохранили множество зашифрованных сведений. Королева в каждой прялке, попавшей в ее руки в крестьянских домах, срисовывает, высчитывает и количество зазубринок, палочек, ромбиков. Иногда наградой за усердие становятся небольшие, на ее взгляд, открытия. Например, на прялочных ножках и донцах она обнаружила закодированные лунный, солнечный календари. А по нанесенным на лопастях всевозможным крестам удалось проложить мостики из нашего Севера в другие уголки мира.

Из сотен виденных и изученных прялок особняком стоит одна. Срисовала ее Людмила Николаевна в селе Деревянск Усть-Куломского района. Это единственный предмет деревенского женского обихода, на котором имеется рисунок человека. Не просто человека, а женщины. Если сравнивать изображения древних божеств финно-угорских народов, в том числе и коми, помещенных на старинных картах, то рисунок на прялочной лопасти из Деревянска в чем-то очень на них похож. В чем же?

Поездка в Деревянск и знакомство с этой прялкой лишь подтвердили загадочность нанесенного на нее рисунка. Л. Королева определяет возраст раритета в 200 лет. Но рисунок своими очертаниями очень смахивает на древние наскальные примитивные изображения людей. Возможно, фигурку женщины с копьем в руках нанесли на деревянную лопасть с более старого пришедшего в ветхость предмета. К тому же копье – непременный атрибут многих изображений Зарни ань. В таком случае не изображение ли это древней коми богини?

В Деревянске же, как выяснилось, до последнего времени нередко ссылались на авторитет Зарни ань старики. Эти предостережения старых односельчанок с упоминанием древней богини запало в память и здешнего композитора, одного из отцов-основателей популярного песенного конкурса «Василей» Василия Чувьюрова. В родном Деревянске старухи ему как-то посоветовали остерегаться гнева Зарни ань. Покровительство божества, повергнутого с языческого пантеона столетия назад, и прялка с изображением воинственной женщины... Как бы то ни было, в одной географической точке они наверняка сошлись не случайно.

Своя версия на сей счет есть у известного в Коми краеведа Анатолия Смилингиса. Отсутствие привычной растительной росписи на прялке из Деревянска указывает, по его словам, на ее неместное происхождение. Скорее всего, родина прялки – Вишера. По легендам, именно сюда после прихода на Вымь Стефана Пермского сбежал его противник языческий жрец Пам. С собой он мог прихватить и фигурку зырянской языческой богини. С другой стороны, изваяние Зарни ань могло находиться в этих местах издревле. В окрестностях нынешнего села Сторожевск археологи открыли место древнего языческого капища Шойна яг. Слой золы в центре капища позволил ученым определить, что здесь почти 1000 лет поддерживался жертвенный огонь. Реконструкция этого места не оставила сомнений в том, что наряду со священным огнем тут присутствовали и фигуры божеств. Возможно, среди них была и Зарни ань, упоминание о которой сохранилось в фольклоре, в лексике местных жителей и случайно обнаружилось на прялочной лопасти в соседнем Деревянске. С продвижением христианства особо почитаемый предмет был переправлен еще дальше, за Урал, и надежно спрятан в Казымской тундре или Васюганских болотах.

В исторических источниках Золотая баба – не единственный объект поклонения и средоточия сокровищ, известных с древности на российском Севере. В скандинавских сагах особое место занимает божество Иомалы, находившееся в легендарной Биармии, украшенное золотом, драгоценными камнями, держащее на коленях серебряную чашу для пожертвований. Как уже упоминалось в публикации «Зырянская Атлантида», многие нынешние авторы происхождение слова «Иомалы» интерпретируют из других языковых основ. Между тем слово «ёма» – лесной дух, лесная женщина – до сих пор бытует в коми языке. Как и форма «ёмалы» – это дательный падеж слова «ёма».

В калейдоскопе других языков, наречий и божеств «затерялась» и Зарни ань, пришедшая на смену исчезнувшей Иомалы. Самым достоверным и авторитетным источником ее существования и обитания в пределах Коми края является одна из древнейших новгородских летописей – Софийская. Сообщая о кончине в 1398 году великопермского епископа Стефана, она упоминает и некоторые вехи его непростого служения в окраинных приделах: «Живяше посреди неверных человек, ни бога знающих, ни закона ведящих, молящихся идолам, огню, и воде, и камню, и Золотой Бабе, и волхвам, и древью».

В начале XVI века – в 1510 году – о Золотой бабе вновь напомнили из церковных чертогов. Митрополит Симон в послании пермскому князю Матвею Михайловичу «и всем пермичам большим людям и меньшим» упрекнул их в поклонении Золотой бабе и болвану Войпелю. С этого времени ни в летописях, ни в других российских исторических документах, по утверждению знатоков, она больше не упоминалась.

Зато о Золотой бабе заговорили на Западе. Впервые весть о золотой богине донес туда польский ученый Матвей Меховский. В 1517 году ректор Краковского университета издал «Сочинение о двух Сарматиях». Никогда не бывавший в России поляк собирал сведения от разных людей, в том числе и от пленных московитов. В своем труде он написал, что большому идолу в виде женщины окрестные народы приносят в жертву меха убитых животных, благоговейно склоняя голову, проходят мимо него. Загадочность и необычность божеству придает то, что оно... издает звуки.

Вскоре после выхода этого сочинения на Западе Золотую бабу смогли лицезреть и на картах. Почти одновременно – в 1549 и 1555 годах – С. Герберштейн и А. Вид на изданных ими картах поместили фигурки северного божества. Первый – «при устье Оби, в области Обдоре, на более дальнем берегу». Другой – к востоку от Печоры и Сосьвы, тоже близ устья Оби. К этому времени загадочный облик богини усилиями посла Римской империи С. Герберштейна пополнился и другими деталями. Повторив то, что богиня издает некие звуки, он сделал акцент и на этом: «Женщина держит в утробе сына, и будто там уже опять виден ребенок». Кстати, было выдвинуто и множество версий о появлении необычных звуков возле богини. В конце концов эту особенность объяснили рельефом места, где она находилась. При колебаниях ветра, климатических изменениях вокруг божества менялся и звуковой фон.

Присутствие Золотой бабы на западноевропейских картах и страницах исторических сочинений, можно сказать, стало незыблемым. Она попала и в «Космографию » С. Мюнстера, которая за сто лет выдержала 44 издания. О трубном звуке, издаваемом идолом, стоящем на берегу Оби, в «Описании Европейской Сарматии» вновь упомянул итальянец А. Гваньини. Ему вторил англичанин А. Дженкинсон. Но если наличие звукового фона в большинстве изданий о божестве ничего нового в описание не привносило, то внешний облик бабы в различных сочинениях претерпевал изменения. Любопытно, что уже на первых дошедших до нас картографических изображениях Золотая баба стоит с копьем в руке. Правда, со временем копье несколько раз из одной руки перекочевывало в другую. Менялся и покрой платья божества. То появлялся, то исчезал и ребенок: в одних описаниях он находился рядом с богиней, в других – на ее коленях, в третьих – виднелся в ее утробе.

Последний раз на Западе упоминание о Золотой бабе промелькнуло в начале XVII века. С тех пор, утверждают российские исследователи, там о ней почему-то напрочь забыли.

Существует любопытная и не лишенная основания версия появления золотой статуэтки на северных землях. В XV веке римский историк Юлий Помпоний Лэт в своих лекциях упоминал о разгроме Рима готами. Вместе с готами в походе принимали участие и угры – пращуры современных венгров, ханты и манси. Согласно Лэту, часть угров на обратном пути из Рима осела в Паннонии, образовав там мощнейшее государство. А какая-то часть возвратилась на родину, к берегам Ледовитого океана. Якобы последние из похода и принесли с собой статуи римских богов, которым со временем начали поклоняться. Одна из таких статуй изображала Августа. Его широкие задрапированные одежды запросто можно было принять за женские. На сходство северной богини с римским героем указывает и то, что Август изображался с копьем в руке и с амуром у ног. Так что такое превращение – римского бога в языческого – могло когда-то и свершиться.

Открытие и освоение сибирских просторов новгородскими ушкуйниками и отрядами московитов сопровождалось интересом с их стороны к финно-угорским божествам и к богатствам, сосредоточенным возле них. Благо всевозможных идолов, тотемных фигур, сакральных мест на пути продвижения встречалось великое множество. Со временем сонм языческих божеств северных народов стал привлекать и российских ученых. Но Золотая баба в исследованиях все чаще оттеснялась на второй план. Опять же ввиду большого количества и разнообразия предметов поклонения. «Золотая баба – одна из широко распространенных у разных народов типов богини – покровительницы человеческого рода, заведующей его размножением и судьбою отдельных людей и покровительствующей главным занятиям того народа, который поклоняется ей» – так превалирующее среди российских ученых мнение в 1906 году выразил Н. Трубецкой.

К сожалению, сходные черты в обрядах родственных народов и даже созвучное в их языках имя – Зарни ань – остались за рамками многочисленных публикаций прошлых веков. Хотя это сопоставление наверняка привело бы к открытиям. Сейчас с учетом этого выстроена довольно убедительная концепция культа Золотой бабы и ее последующей судьбы. Некоторые историки начальным местом обитания богини как раз и называют Зырянский край. Довольно ранняя христианизация пермских земель заставила их аборигенов все дальше увозить и прятать свое сокровище. Так оно очутилось за Уралом, где, в свою очередь, ему стали поклоняться тамошние финно-угры. Укромных мест для хранения фигуры богини на бескрайних просторах Сибири было немерено. В некоторые уголки этого края нога «чужаков» не ступала вплоть до ХХ века. Жители этих мест умели и держать язык за зубами. Исторические источники пестрят признаниями самоедов, остяков и вогулов, которые слышали о Золотой бабе, но о месте ее схрона ничего не ведают. Писатель-путешественник К. Носилов, прилагавший немалые усилия для поиска сведений о Золотой бабе, писал: «Она не здесь, – рассказывал вогул, – но мы ее знаем. Она тогда же (с приходом русских) через наши леса была перенесена верными людьми на Обь, где она теперь, у остяков ли где в Кызыме, у самоедов ли где в Тазу, я точно не знаю, но с той поры, как она здесь была, у нас остался с нее слиток – «серебряная баба», которая до сих пор хранится у одного вогула в самой вершине нашей реки».

Видел ли кто на протяжении последних столетий, кроме избранных хранителей, Золотую бабу? Ответ на этот вопрос во всех известных исследованиях дается исключительно отрицательный. Хотя их страницы пестрят многочисленными сведениями о поиске богини. Кто только не прикладывал усилий, чтобы наконец обнаружить ее. Ермак Тимофеевич, православные миссионеры, нувориши, авантюристы всех мастей...

В конце XVI века, к удивлению для окружающих, бесстрашный Ермак с отрядом казаков предпринял загадочный для многих вояж в отдаленные районы бассейна реки Конды. По преданиям, именно здесь и хранился какое-то время золотой идол. Добраться до всех захолустных уголков этого края ему с подручными помешала довольно ранняя осень. Хотя казаки и их предводитель не распространялись о цели своего похода, многие не без повода связывали это «отклонение от маршрута» поисками золотой богини.

Именно на Конду как место схрона идолов указывают и биографы митрополита Тобольского и Сибирского Филофея. Назначенный на сибирскую кафедру в 1702 году, он повел решительную борьбу с идолами, десятки, сотни сокрушил лично. По сохранившимся сведениям, одного из трех главных остяцких кумиров их хранителям все же удалось спасти. Правда, до сих пор не ясно, на реку Конду или в селение Кондинское на Оби его тайно переправили остяки. Как, впрочем, неизвестно и то, что он из себя представлял «Первоначальной же и паче всех настоящий кумир» – вот и все его описание. В последующие столетия местом хранения Золотой бабы, кроме приобских просторов, не раз назывались Уральские горы. В ХХ столетии склоны, ущелья, пещеры Урала со страниц приключенческих книг и взаправду прочесывали следопыты, туристы. Некоторые восхождения в поисках сокровищ и в жизни, и в беллетристике завершались трагически. С этого же времени некоторые точки Урала стали именоваться таинственными, мистическими, проклятыми.

Несмотря ни на что, интерес к поиску сокровищ, в том числе Золотой бабы, не пропал и сейчас. Дух зырянской богини продолжал витать и над Коми краем. С конца ХХ столетия о Зарни ань в нашей республике заговорили с новой силой. Своеобразным итогом дискуссий и публикаций о древнем коми божестве стало появление в Коми хранителей Зарни ань. Так называют себя люди, которые якобы знают ее нынешнее обитание. Но эти избранные, как, наверное, и подобает им, предпочитают не раскрывать тайны. Известный в республике краевед, организатор генеалогического общества «Ордпу», а в прошлом – режиссер-кинодокументалист Михаил Игнатов полушутя-полусерьезно тоже называет себя хранителем Зарни ань. Но в отличие от других «посвященных» концы пребывания богини в «воду» не прячет. А приглашает к себе, чтобы посмотреть очутившуюся у него реликвию.

Женских божеств в его доме два. Оба представляют собой искусно вырезанные и уже разрушающиеся от времени деревянные скульптуры. Одна – «Ен мам» – покрыта разноцветной росписью. А фигурка Зарни ань – позолотой. Обе скульптурки помещены в красивые рамы. И, надо ли говорить, надолго приковывают к себе внимание каждого, кто видит их впервые.

История обретения Михаилом Дмитриевичем богинь увлекательна и драматична одновременно. Игнатов – уроженец деревни Сордйыв, что в нескольких километрах от села Помоздино Усть-Куломского района. Его детство совпало со временем, когда менялись устои деревенского бытия. Справных крестьян и охотников, деда и отца Игнатова, новая власть выгнала из дома, пустила по миру, несколько раз упрятывала за решетку. Все тяготы и лишения вместе со взрослыми делил и Миша.

Он хорошо помнит один из дней натужного 1943 года, когда его подозвал к себе уже совсем ослабший, выбившийся из сил дед. Тринадцатилетнему внуку перед смертью он раскрыл тайну. Рассказал, что в его лесной избушке, в 30 километрах от деревни, в охотничьем амбарчике – «тшамъя» хранятся две богини. Дед называл одну «Ен мам» (дословно – «мать бога») и «Зарни ань» («золотая женщина»). Нашептал внуку, что в глухое лесное урочище их доставили в 30-е годы знакомые охотники из Усть-Кулома. В тамошних лесных избушках держать богинь стало небезопасно, по охотничьим путикам в поисках припрятанного добра рыскали «огэпэушники». Здесь, на одном из притоков таежной речки Помӧс, они оставались в безопасности. «Оставляю их на твое попечение, Миша, – проговорил дед. – Береги их, сохрани».

Михаил Игнатов смог навестить бывшие лесные угодья своего деда лишь без малого 20 лет спустя, в начале 60-х годов. До этого и ему пришлось испить горькую чашу репрессий. Вечно голодного сына и внука «врагов народа» за несколько подобранных с колхозного поля колосков упекли в лагерь. Выжить в нечеловеческих условиях за колючей проволокой коми подростку помог солагерник, экономист из Свердловска Александр Власов. Умудренный опытом человек, он не очень-то верил словам Миши, что тот после лагеря обязательно выучится, получит высшее образование. И был удивлен, обрадован, когда его бывший подопечный окончил сначала политехнический институт, а затем и знаменитый ВГИК. Не очень-то доверял сперва Власов и рассказам Игнатова о спрятанных в лесном амбарчике фигурках богинь. Однажды Михаил Дмитриевич именно своего старшего друга пригласил совершить путешествие в верховья маленькой лесной речушки. Можно лишь догадываться, какое изумление ожидало их, когда в избушке «на курьих ножках» из-под кучи слопцов, силков, капканов, оставшихся от старших Игнатовых, они извлекли на свет две женские фигурки.

«Это, конечно, не та Зарни ань, которой поклонялись наши предки, – говорит Михаил Игнатов. – Но предосторожность, забота по ее сохранению местными людьми говорят о многом. Верю, что такая же забота в каком-то уголке Севера спасла от уничтожения и фигурку главного божества. Рано или поздно Зарни ань обязательно появится среди своих людей».