Спокойная, размеренная жизнь у богатыря длится недолго. Не успел сказочный сюжет завязаться, как уже и место подвигу нашлось. Пера силой обладает неслыханной, а лошаденка у него слабая, хилая. Нагрузил на сани богатырь бревна, а везти поклажу его помощница не может. Да не беда это, распряг лошаденку Пера, примерил на себя оглобли, дотащил воз до места. С охотой помогает он и соседям лес валить да бревна доставлять. Однажды на помочах одна хозяйка испугалась, чем же накормит такого богатыря. Ведь после его трапезы все сусеки опустеют. Разгадал тревогу женщины богатырь, велел зеленый мох из лесу принести, посолить его и сварить. Хлебал за обедом Пера травянистое варево да похваливал.

А тут брат Антипа, служивший в войске русского царя, прискакал в парму с тревожной вестью. Степной хан на Русь войско двинул. Знал, видать, что в честном бою несдобровать ему, так невидаль придумал. Катится перед хановым войском колесо – огромное, железное, давит перед собой все живое. А внутри его человек сидит, управляет смертоносным оружием. Крепко берегут степняки свое изобретение, всех стрелами да огнем поливают, никто не отваживается разрушить колесо. «Ступай к своему государю, – говорит Пера Антипе, – а я следом за тобой на лыжах примчусь».

Вовремя оказался на месте боя. Еще немного, и колесо протаранило бы крепостную стену. Словно ловкий зверь запрыгнул Пера на ось колеса, скинул с него богатыря-степняка, опрокинул на землю наводящий ужас агрегат, разорвал его на части. Супостаты, видя такое, лишились храбрости, морды лошадей назад повернули и были таковы. Царь после победы предложил Пере все богатства, которыми обладал. «Зачем мне богатства, – ответствовал он. – Меха добываю, в парме без золота неплохо живем, да и сам я там как царь, даже медведи меня уважают». На прощание царь подарил Пере шелковую сеть ценных зверей ловить. Да еще грамоту, чтобы Лупьинскими угодьями он и его потомки вечно владели.

Пора бы дух богатырю перевести. Да какое там… Леший – Вöрса – решил предъявить богатырю свои права на владение лесными угодьями. Но Пера не лыком шит, обманул лесного духа. Подобрал с земли палку, протянул недругу, каждый свой конец тянет на себя. Трещит палка под силой соперников. «Что это за звуки слышны?» – спрашивает перепуганный Вöрса. «Это хребет твой трещит», – уверяет Пера. Испугался лесовик, на попятную пошел, мир предложил. Правда, еще не раз делал попытки избавиться от силача-охотника. Но каждый раз задуманные им козни Пера предугадывал, а леший из-под горячей руки богатыря еле ноги уносил.

Великий богатырь и жену себе под стать подобрал. Суженой Перы стала дочь небесного властелина Ена – Зарань. Надоело ей в небесных чертогах жить, в пушистых облаках нежиться. Высмотрела она, как радуга нагнулась к земле, чтобы родниковой воды из пармы напиться. Захотелось ей по выгнутой спине радуги-дуги на землю скатиться да земной жизнью насладиться. Но не успела: напилась радуга Öшкамöшка и выпрямилась. Уж в следующий раз Зарань не сплоховала, успела-таки по семицветной спине вниз соскользнуть. На земле, в лесной чаще, повстречала она охотника Перу. С первого взгляда полюбили молодые друг друга. Не испугали их кары, посланные на землю разгневанным Еном: небывалая жара, беспрестанные ливни, лютая стужа. Все превозмогли, выстояли. А от Перы и Зарани ведут свой род пермяки – нынешние коми-зыряне и коми-пермяки.

Богатыри, живущие в русских и коми былинах и сказках, – персонажи во многом уникальные. Потому как все они прежде всего защитники родины и государства. В языках и фольклоре других европейских стран, кроме русского, коми да еще польского, такого понятия, как богатырь, нет. Несмотря на то что первоначально слово «богатырь» пришло из тюркских языков, за столетия бытования у наших народов оно успело стать своим, почти что коренным. Хотя это вовсе не означает, что на Руси до этого не было обозначений сильных, могучих людей. Хоробер, резвец, удалец – так в древности здесь называли богатырей. Причину того, почему исконные слова заменило чужестранное, некоторые ученые видят в том, что в глазах народа русские богатыри, именующиеся одинаково с тюрками, как бы подчеркивали и равенство с ними. Мол, раз вы богатыри, то и мы – тоже, и ни в чем вам не уступаем. Но это лишь одно из предположений.

Богатырский эпос хотя и уходит в глубь веков, но все же имеет хронологические рамки, связанные с образованием русского государства. Ученые предполагают, что Пера-богатырь вполне мог быть сподвижником и ровесником знаменитой троицы – Ильи Муромца со товарищи, чьи подвиги вошли и во многие коми сказки. Они с уверенностью говорят, что богатырь Пера из Комму – общий былинный, сказочный герой как для коми-зырян, так и для коми-пермяков. А по некоторым предположениям, именно от имени Пера произошло и самоназвание древнего народа – пермяки, пермяне.

Любопытно, что если память о Пере среди коми-пермяков жила всегда, то во многих районах Коми края к началу ХХ века о богатыре позабыли. Возрождением своей популярности в наших краях былинный герой обязан публикациям ученых, путешественников, литераторов. Одним из первых, еще в XVIII веке, сведения о Пере-богатыре поместил в своих «Дневных записках путешествия по разным провинциям Российского государства» академик И. Лепехин.

Далее ученый подчеркивал, что эти грамоты когда-то были даны богатырю по имени Перя.

Позже, проезжая по Пермской губернии, предания о Пере-богатыре записал П. Мельников-Печерский. Отмечая, что «предание не имеет вероятия», он тем не менее в 1840 году на страницах журнала "Отечественные записки" подробно изложил версию о том, как пермяки обзавелись царскими грамотами, в которых была зафиксирована неприкосновенность их земель.
А такого права они, дескать, добились благодаря сильному и отважному земляку, Пере-богатырю.

Из коми-зырян предания о богатыре первым зафиксировал путешествовавший до революции по рекам Иньве и Косе ученый Каллистрат Жаков. Его последователи и земляки уже в ХХ веке стали широко включать легенды о Пере в научные труды и в литературные произведения, богатырь стал героем вышедших в Коми АССР многочисленных книг.

Но на территории нашей республики был уголок, где о Пере никогда не забывали. Более того, тамошние жители считали, что, помимо всего прочего, с легендарным богатырем их связывают кровные, родственные узы.

По сведениям коми-пермяцкой исследовательницы М. Ожеговой, еще в 1852 году священник из села Гайны (Пермский край) по фамилии Попов принимался за составление генеалогического древа Перы и его братьев – Антипы и Мизи. По всей видимости, сельского батюшку на это сподвигло то, что в непосредственной близости, в окрестностях Гайны, протекала река Лупья и находился Лупьинский лиственник – места охоты, промыслов и трудов былинного богатыря. Попов писал: «Здешние пермяки молчаливы. Редкое исключение представляет между ними одно семейство, славящееся силой, и в котором доселе сохранилось предание о предках-богатырях. Семейство это живет в деревне Верх-Лупье, отстоящей от села Гайны на Север в 80 верстах, на Вологодской границе, именно в селе Вочь. Оно разделилось ныне уже на три доли, которые, однако, сохранили одну общую фамилию Мизевых. У них был отец по имени Семен, который ставил двадцатипудовый, нагруженный мукой воз на другой воз без помощи товарищей. Будучи крупного телосложения, он был совершенно здоров и не имел никакого болезненного припадка до самой смерти. Дед их Калина жил до 112 лет, у Калины был отец Антипа, у Антипы были братья по прозвищу Пера и Мизя. Пера и Мизя будто бы ходили на поединок в Москву по требованию царя, но какого именно – они этого уже не припомнят. За победу на поединке царь наградил Перу шелковыми сетями для птицеловства и рыболовства и грамотой, которую дед их отдал по ветхости ее в город Чердынь для переписывания, и там в бывший пожар эта грамота сгорела или затерялась».

Речь в этих записях идет о деревне Вочь нынешнего Усть-Куломского района. Именно в этом месте, единственном на территории Коми края, как утверждают ученые, не прерываясь, продолжали жить сказки о Пере и его братьях. Почти до конца ХХ века в селе проживали и Мизевы, ведущие свой род, судя по записям священника Попова, от брата Перы-богатыря. Последняя обладательница этой фамилии Анна Ефимовна Мизева ушла из жизни не так давно – более десятка лет назад. К слову, существует записанный где-то в этих же местах вариант сказки о Пере, в котором он и Мизя, забавляясь, перекидывают через крышу дома огромные бревна. А в некоторых легендах Пера и Мизя даже предстают в одном лице.

Этот уголок республики вообще до сих пор представляет интерес для ученых. Только в Вочи и в ближайших к ней населенных пунктах ушедших из жизни родных продолжают хоронить на огородах. Поражают взор и внушительные холмы, которые поднимают над могилами усопших. Глядя на них, трудно отказаться от предположения, что такая традиция, возможно, укоренилась здесь после похорон живших когда-то в этих местах богатырей.

Впечатляет количество легендарных героев, бытующих и в разных уголках Коми края. Йиркап, Тунныръяк, Юрка, Тювэ, Кöрт Айка, Гулень, Шыпича… Однако, по мнению историков, их уже нельзя назвать сказочными или былинными. Ведь эти «проницательные» жанры, как говорится, не знают границ, об их героях известно в разных регионах и районах. Сведения же о названных персонажах чаще всего собраны в одном месте, бытуют в нескольких селах. Поэтому же не попали в былины и сказки, а остались только в преданиях, которые хотя и тоже уходят в глубь веков, но все-таки не так далеко.

Но и герои преданий, словами поэта, «богатыри – не мы…». Большинство персонажей так называемой коми несказочной прозы тоже роднит физическая сила. Хотя в деяниях и рассказах о них эта составляющая отступает на задний план. А на первый выходят сила внутренняя и магические способности героев. Сглаз, порча, магия черная и белая, ясновидение – вот краткий арсенал героев преданий.

Богатыри-чародеи из Коми края уже в давние времена демонстрировали и такие приемы, которые применяют в компьютерных играх нынешние юзеры. К примеру, многие могли телепортироваться – перемещать себя на расстояния. Другие уже в то время взяли на вооружение телекинез – силой воли передвигали на дальние расстояния предметы. Третьи владели телепатией – обладали способностью проникать в чужой разум… Следует отметить, что люди, обладавшие огромной внутренней силой, были не только в каждом районе, но и во многих крупных и даже небольших населенных пунктах Коми края. Об этом свидетельствуют и собранные учеными-историками материалы.

Родом из вымской деревни Кони был Йиркап. Старики рассказывали, что именно он, охотясь в дальних урочищах, первым вышел к Синдорскому озеру. Несколько раз во время охоты его собака облаивала пустое дерево. Рассердился охотник, подошел к сосне да и ударил в сердцах по ней обухом топора. А потом еще раз, уже лезвием. Выступила из-под коры жидкость, но не смола, а кровь. Чудное дерево. Сделал богатырь из него лыжи. А они его сами несут, куда только захочет. Остановить чудо-снасти можно только одним способом: если на них Йиркап шапку свою повесит. Разбогател охотник. А после того, как словил и не пощадил голубого оленя, обернувшегося красавицей, почувствовал себя властелином пармы. Однако недолго тешил себя этой мыслью. Напоили богатыря ополосками, отяжелел он да и утонул в Синдорском озере, им же открытом.

Интересно, что недалеко от тех мест, где, по преданию, охотился и нашел свою смерть Йиркап, в ХХ веке проводили археологические раскопки. И обнаружили сохранившиеся в толще торфяника большую лыжу и громадный двухметровый лук. Ученые сразу же нарекли свои находки снаряжением легендарного Йиркапа. Лыжа Йиркапа уже давно экспонируется в Национальном музее Республики Коми, а пролежавший столетия в толще земли лук дожидается реставрации.

Кара от своих земляков, сельской общины, настигла и еще одного богатыря – Юрку. Могучий человек, вырывавший с корнем вековые деревья, жил в вычегодском селе Маджа. До поры до времени он никому не докучал, мирно охотился на своих путиках. Но аппетит у богатыря рос, а удача на охоте сопутствовала не всегда. Тогда приохотился он воровать у маджских жителей скот. Выследили сельчане вора, напоили допьяна, понесли к ближайшему озеру, чтобы утопить. Да разве уйдет ко дну хитроумный богатырь. Лишь когда привязали к его ногам два тяжелых мельничных жернова, тогда потонул, да и то еще раз высунулся из воды, для острастки кулак показал. С этого времени озеро получило название Юрка-ты. А маджские жители, чтобы поровну разделить между всеми грех, сварили в большом котле кашу и съели. Этот обычай совместной трапезы существовал в селе еще долго. За что и прозвище прилепилось: «маджинские кашееды».

Подобный же конец ждал и еще одного обидчика сельчан по прозвищу Гулень. Уроженец деревни Позтыкерос, он жил в лесу, спал на деревьях. Промышлял разбоем. Терпели-терпели его земляки да и лишили жизни. Как и жители Маджи, после похорон всей деревней кашу хлебали. А место, куда выбросили разбойника, и сейчас называется Гулень.

Возле села Туглим, на Вычегде, жил человек с могучими, похожими на медвежьи лапы руками. Поэтому и звали его Ошлапей (в переводе с коми – «медвежья лапа»). До прихода миссионера он мирно охотился. Но после того, как жители с соседних деревень приняли крещение, обозлился на них. Стал красть скот, а потом и людей. За помощью туглимцы обратились к святителю, и тот на лодке причалил к берегу, где жил Ошлапей. Колдун, увидев незваных гостей, сразу же попытался перевернуть лодку, вздыбив волнами тихую речную гладь. Но ладья осталась невредимой. Тогда он сам превратился в щуку, чтобы сделать то, что не смогла стихия. После того как Стефан ступил на землю, Ошлапей обернулся медведем. Святитель нашел ход, чтобы превратить его обратно в человека. А лишить жизни могучего колдуна помогло лишь сугубое знание: как и у многих богатырей из коми фольклора, у Ошлапея самым уязвимым местом был нательный пояс. Разрезали его – и колдуна не стало. А имя его тем не менее увековечили. На месте жилища и могилы противника Стефана выросло село Ошлапье.

Имя еще одного противника христианизации Коми края живет в названии села Айкино. Недалеко от него, в деревне Тыдор, когда-то жил тун-колдун Паляйка. Обладавший огромной властью над природными стихиями, животным миром и людьми, он колдовством расправился с другим туном – Вежайкой, чье имя сейчас носит поселок в Усть-Вымском районе. Когда в угодьях Паляйки появился Стефан Пермский, он предложил померяться силами. Паляйка вызвался проплыть от Тыдора до Шежама, а святитель согласился пройти это же расстояние «по воде яко по суше». Никакие ухищрения многомудрому колдуну не помогли, над ним, потерпевшим фиаско в состязании, расправились местные жители. Тело его погребли чуть ниже Шежама, это место стали называть Айка-тыла (подсека айки – отца или свекра). Позже здесь расселились люди, возникло село Айкино.

А мезенская деревня Мелентьево получила свое имя от жившего в этих местах туна-колдуна Мелейки. О том, как мерялись силой Мелейка и приплывший сюда по Мезени Стефан Пермский, и сегодня со знанием дела могут поведать жители небольшой деревушки. Хлебосольный Мелейка прямо на берегу варил пиво. Вдруг откуда ни возьмись показалась чужая лодка. Стефан произнес заговорные слова: «Сусло, стой». Мелейка в долгу не остался, прокричав свою порцию заговора: «Коли сусло стой, так и лодка стой». У одного котлы остывают, другой посреди реки замер. Долго еще длилась словесная дуэль двух «знающих» людей. А победу над противником Стефану обеспечил тот же нательный поясок, который удалось разрезать и у Мелейки.

Известный корткеросский краевед Анатолий Смилингис к образу этого богатыря и волшебника попытался приглядеться с иного ракурса. «Имена других колдунов из коми преданий привычны для уха местных жителей, – рассуждает Анатолий Антонович. – Кöрт Айка – исключение. Как и когда здесь, посреди коми ойкумены, появились железный человек и железная гора? За этим обязательно должны стоять какие-то реальные исторические события».

Ход рассуждений Анатолия Антоновича таков. Пермь Вычегодская еще за столетия до прибытия сюда Стефана Пермского была хорошо известна новгородским ушкуйникам. По Вычегде и Печоре они добирались до Урала, а через него перемахивали в Сибирь, которая поставляла огромные богатства в виде мягкой рухляди (пушнины). По пути следования к далеким землям дружины землепроходцев строили заставы, в которых хранили имущество, ремонтировали лодки. Не случайно первыми поселенцами деревни Кортовской (нынешнего Корткероса) стали люди явно с нездешней фамилией – Казаковы. Вполне вероятно, что в окрестностях Корткероса новгородцы обнаружили запасы легкоплавких болотных руд, научились плавить металл, изготовлять гвозди, другие приспособления для ремонта судов. До сих пор рядом с Корткеросом можно видеть около сотни углежогских ям, но ни один из стариков о проводимых на их памяти в этих местах работах ничего не помнит.

В подтверждение того, что на месте Корткероса стояла застава, говорят и топонимы. Например, один из ручьев, образующий уютную бухту для стоянки небольших судов, называется Дань керан шор (ручей для взимания дани). Чуть дальше, по реке Локчим, расположена и деревня с красноречивым названием Дань. Так вот, новгородцы наверняка привлекли к разработкам руды мастеров-рудознатцев, возможно, даже иностранцев. Ведь привлекли же позже российские власти для обследования цилемских руд иностранных мастеровых. Одного из корткеросских рудознатцев, вполне вероятно, местные прозвали Кöрт Айкой. Может быть, из-за железных элементов на его одежде, а может, за железный, строгий характер. Стефан Пермский пришел в эти места не только с крестом и молитвой, но и как представитель набирающего силу Московского княжества. Между обосновавшимися здесь новгородцами и московитами началась борьба, жертвой которой и пал Кöрт Айка. Анатолий Смилингис выявил даже место в окрестностях Корткероса – Разбой гу (разбойничья яма) – в котором, по поверью, был похоронен один из первожителей села. Для каждого, кто проявляет интерес к Кöрт Айке, неутомимый краевед готов провести и увлекательную экскурсию по местам его деяний.

Народная молва эпические свойства могла, к примеру, приписать быстро разбогатевшим сородичам. Так возник образ колдуна Шыпичи (Шипицы), происходившего якобы из семьи усть-сысольских именитых людей – купцов Сухановых. А. А.Смилингис полагает, что конкретный человек, например, закинутый в Коми край ссыльный, спрятан и за образом Тювэ. Этот легендарный герой жил уединенно на берегу небольшой таежной речки Угдым и в памяти местных жителей остался как великий предсказатель. А предрек он то, что для нас сейчас стало привычной обыденностью: радио, телефон, самолеты. Правда, говорил он о будущих благах цивилизации другими словами. Провода сравнивал с опоясывающей воздух паутиной, самолеты – с летящими и ревущими по воздуху зверями. Жители Вишерского куста в Корткеросском районе именно Тювэ приписывают и то, что в этих местах не водятся крысы. Истребить напасть он вряд ли, конечно, смог. Но вполне вероятно, что нашел объяснение этому феномену и доходчиво растолковал свое открытие местным жителям.

Когорта людей, чья жизнь и подвиги приобрели эпический ореол, пополняет коми фольклор и в наши дни. Сотрудники центра фольклорных исследований при Сыктывкарском университете недавно записали предания о знаменитом в Ижемском районе костоправе Тандзе Марье. Эта женщина ушла из жизни еще совсем недавно, во второй половине ХХ века. Но ее имя уже успело стать легендарным, а на ее могиле, по рассказам местных жителей, происходят исцеления. Что интересно: в преданиях о целительнице, которую еще многие помнят, присутствуют элементы колдовского, волшебного эпоса. Например, когда она лечит или вправляет кость, пациент не чувствует боли. Тандзе Марья в легендах так богата, что «нос» ее оленьего аргыша уже находится в селе, а «хвост» все еще едет по тундре. Именно о таких людях, как она, выдающийся коми ученый А. С.Сидоров писал: «Некоторые реальные личности часто еще при жизни получают эпические черты».